Надя Рушева
Вечно живущая надежда
О жизни и творчестве Нади Рушевой
На планете Маленького принца
всегда росли простые, скромные цветы –
у них было мало лепестков,
они занимали совсем мало места и никого не беспокоили.
Они раскрывались поутру в траве и под вечер увядали.
А этот пророс однажды из зерна,
занесенного неведомо откуда...
О, я хочу безумно жить!
Все сущее – увековечить,
Безличное – вочеловечить,
Несбывшееся воплотить!..
Надю Рушеву, которая прожила с людьми всего семнадцать лет – с 1952 по 1969 годы, еще при жизни называли «гениальной девочкой», «Пушкиным в рисунке», «лучшей девочкой нашей страны».
Рисунки Нади. 1966 - 1968 гг.
Она родилась в Улан-Баторе, где ее родители были в командировке. Девочка росла в артистической семье, и ее мир, ее душа существовали в пространстве искусства. Музеи, театры, книги были постоянными спутниками недолгого Надиного бытия здесь. Вскоре после рождения дочери семья переехала в Москву. Мать Нади, Наталья Дойдаловна Ажикмаа-Рушева – первая тувинская балерина начала пятидесятых, оставила сцену, несмотря на то, что после ее ухода ведущая партия в танце «Звенящая нежность» осталась без исполнителя. От нее Надя унаследовала стройность и легкость движения.
Накануне ее шестнадцатилетия отец Нади, Николай Константинович Рушев, записал в дневнике:
«29 января 1968 г.
...Поставив в вазочку цветы, на проигрыватель долгоиграющий «Калейдоскоп» (негромко),
просматривая новые книги, принялась танцевать перед зеркалом. Музыка действительно моторная,
трудно усидеть на месте. Надя поставила и свою заветную пластинку “Мишель” в исполнении
ансамбля “Биттлз”, которую купила два года назад в Варшаве. Мы с мамой из коридора смотрели,
как ловко и легко танцует стройная дочка в своей маленькой комнатке».
Рисунки Нади. 1966-1968гг.
Н.К.Рушев – театральный художник, на творчество которого оказали большое влияние традиции театрального художественно-декорационного искусства Серебряного века. Среди своих «немых» учителей он называл П.Гонзаго, Дж. Валериани, М.Врубеля, А.Бенуа, Л.Бакста, Н.Рериха, Б.Кустодиева и многих других гениев изобразительного искусства того времени. Он стал биографом своей дочери, за что мы должны быть бесконечно ему благодарны: его подробные дневниковые записи, фиксирующие события последнего года жизни Нади Рушевой, опубликованные ныне, говорят о ней как о незаурядном человеке, духовная потребность которого (и способность ее постоянно восполнять) превышает всякое человеческое разумение.
«Последний год Надежды» – это уникальная книга-документ. Последняя запись в ней сделана в марте 1969 года: «5 марта 1969 г. Среда. Москва. <...> 10 часов. <...> Дочка оторвалась от писем и вышла в коридор: – А ты уже на работу? Дай я почищу сзади на тебе пальто. – Мы вышли на лестницу, и пока Надя обмахивала меня щеткой, она как бы подводила итог: – “Мастера и Маргариту” я завершила. “Войну и мир” – тоже. Биографию Пушкина, пожалуй, тоже... Буду продолжать Лермонтова, Некрасова, Блока, Есенина, Грина... и, конечно, Шекспира! И еще: принеси мне, пожалуйста, сегодня из библиотеки “Дон-Кихота”: вижу новый цикл!»
Это последние строки в отцовском дневнике. Шестого марта Нади не стало. Четыре года Надины родители избегали подробностей дня ее кончины. В 1973 году они все же рассказали о том, как и отчего это произошло.
Пушкиниана. 1966-1969 гг.
«Это случилось дома, внезапно, утром 6 марта 1969 года. Совершенно здоровая дочка спокойно позавтракала, проверила уложенный накануне портфель и надела школьную форму с фартуком. Ласково простилась с мамой, уходящей на работу пораньше. И, наклонившись к своим школьным сапожкам, вдруг лишилась сознания и упала... Папа был в другой комнате. Услышав тяжкие стоны, он бросился к ней на помощь. Расстегнул воротничок и призвал соседей. Одна из женщин оказалась медсестрой, но отец побежал за врачом в поликлинику, с которым быстро вернулся на неотложке. Врач сделал укол и вызвал скорую помощь, которая отвезла Надю в 1-ю Градскую больницу. Пять часов врачи пытались спасти Надю, но, так и не приходя в сознание, она скончалась... Диагноз: “Кровоизлияние в мозг. Разрыв аневризмы сосуда Велизиева круга”».
Надя была первым и единственным ребенком в семье. О беспредельной отцовской любви Николая Константиновича знали все. Она сквозит в каждой строчке его дневников. «И целый день я с Надей...» Дочь была его вечной Надеждой с большой буквы, потому что по-монгольски Найдан – «вечно живущая». Немного времени спустя после того как работа над дневниками была завершена, Н.К.Рушев, будто исполнив личную миссию, перешел вслед за дочерью в мир иной.
А пока они были рядом в мире этом, отец, не жалея времени для дочки, всюду брал ее с собой. Знакомил с интересными людьми, показывал красивые места. Надя обладала невероятной тягой к знаниям, постоянно задавала вопросы. Где бы они ни находились, девочка пыталась прожить историю этого места, понимая, что оно несет в себе память всех связанных с ним отрезков прошлого. (...) Как писал Николай Константинович, в семье четко соблюдался режим. Надя была очень самостоятельным человеком. Подъем, сборы в школу, завтрак. Затем возвращение из школы, обед и уроки, – Надя всегда готовила домашнее задание сама и отлично училась. (...)
(Из дневника Н.К. Рушева)
«11 января 1968 г. Надя весь вечер делала уроки по физике, химии, геометрии и на любимое
рисование не осталось и обычных полчаса.”День пропал”, – записала она в своем дневнике».
Свои рисунки Надя всегда делала набело, никогда не исправляла и не добавляла ничего к уже созданному. «Они появляются на бумаге, как водяные знаки, мне остается их только обвести», – рассказывала Надя. Если ей казалось, что вышло неудачно, комкала лист и выбрасывала. В этом проявлялась строгость по отношению к самой себе, присущая Надиному характеру, уравновешенная, однако, умением ладить с людьми, – где бы Надя ни появлялась, ее очень любили окружающие.
Рисунки Нади. 1967-1968 гг.
(...) Ее рисунки стали периодически появляться в печати, регулярно устраивались персональные выставки: «Мир животных», «Сказки и фантазии», «Космос и наука», «Эллины и рабы», «Мир детей», «Сила и грация». Позднее выставки проходили в Италии, США, Японии, ГДР, Индии. О жизни юной художницы было снято несколько документальных фильмов.
Источником идей ее творчества становилось все, весь мир – и тот, в котором она жила каждый день, и герои книг, которые она читала, вживаясь, как актриса, в каждый из персонажей, а потом воплощала образ на бумаге, – очень быстро, пока он проплывал в ее воображении, разбуженном хорошей литературой и увиденными ею шедеврами всех родов культуры. (...)
Надя была человеком активным и открытым, в школе она старалась расшевелить одноклассников: выпускала газету «КЛАСС-ИНФО», за которую болела всей душой, учила ребят танцевать на школьных вечерах, участвовала во всех школьных мероприятиях. Разлада «отцы-дети» для нее не существовало. Общению с ней радовались все. (...)
Большой Дух, с которым она родилась, и воспитание в среде истинной высокой культуры, подразумевающее определенные навыки этики, позволяли ей учтиво, но с достоинством общаться с теми, кто был старше иногда на одно, два поколения, при полном и взаимопонимании и взаимоуважении.
Удивительная способность Нади Рушевой располагать к себе каждого человека, с которым ей доводилось встречаться, передалась и ее работам. (...)
Рисунки Нади. 1967-1969 гг.
Роман Л.Толстого «Война и мир» Надя прочитала впервые в 13-летнем возрасте. А потом посещала памятные места, смотрела фильмы, связанные с событиями Отечественной войны 1812 года, ходила на выставки, экспозиции которых рассказывали о героях романа. Она видела Бородинское поле, зал Отечественной войны 1812 года в Историческом музее, «Галерею 1812 года» в Эрмитаже, Бородинскую панораму, Кутузовскую избу в Филях, зал «Война и мир» в Музее Л.Н.Толстого.
У Нади был свой особенный взгляд на произведения классиков и свое мнение о героях этих произведений. «Какой же он герой, – спорила она с преподавателем по литературе Н.П.Ярмульским о личности Андрея Болконского, – если отец запретил ему жениться, если он подверг любимую Наташу годичному испытанию и при первой же ошибке – вернул ее письма... Это не по-рыцарски. Он – храбр, но это долг каждого солдата. А вот Пьер – он герой! Никто не призывал его на Бородинское сражение, в самое пекло, на батарею Раевского! Никто не упрашивал его спасти ребенка из огня и женщину от грабителя-француза. За это он под расстрел угодил... И когда Наташе было очень плохо, то он один ее поддержал. Друзья познаются в беде...» Именно Пьера юная художница считала главным героем романа, за что и получила нелестные отзывы критиков-литературоведов.
Нестандартность мышления, особое мировосприятие, смелость взглядов и одновременно врожденное чувство меры – черты, присущие детям нового сознания, отличали Надю от других талантливых детей и казались дерзостью многим взрослым. (...)
По-взрослому, спокойно парируя критику, Надя говорила, что это ее видение, такое, какое есть.
Иллюстрации к роману Л. Н. Толстого «Война и мир». 1967 г.
Рисунки к роману М.Булгакова – впечатляющая серия, созданная Надей незадолго до ее ухода. Мир булгаковских героев, мистический, но до невероятия реальный, пронизал все Надино существо, и она возвращалась к нему снова и снова, уже не в рисунках, но в размышлениях.
Из дневника Н.К.Рушева:
«1 октября 1968 г. Углубился в обширную статью В.Я.Лакшина – “Роман М.Булгакова “Мастер и
Маргарита”, напечатанную летом этого года в журнале “Новый мир” № 6. Его мне посчастливилось
купить, когда Надя завершала свой булгаковский цикл. Прочитав исследование литературоведа,
Надя прижала журнал к груди и воскликнула: – Вот кто меня понимает!»
Иллюстрации к роману М.Булгакова «Мастер и Маргарита». 1968-1969 гг.
Надя была человеком активным и открытым, в школе она старалась расшевелить одноклассников: выпускала газету «КЛАСС-ИНФО», за которую болела всей душой, учила ребят танцевать на школьных вечерах, участвовала во всех школьных мероприятиях. Разлада «отцы-дети» для нее не существовало. Общению с ней радовались все (...) Дух, с которым она родилась, и воспитание в среде истинной высокой культуры, подразумевающее определенные навыки этики, позволяли ей учтиво, но с достоинством общаться с теми, кто был старше иногда на одно, два поколения, при полном и взаимопонимании и взаимоуважении (...)
Личность Нади поражает удивительной гармонией внутреннего мира с миром внешним, в ее сердце было столько любви и созидательной силы, что их хватило бы на несколько жизней. Но только с момента ее ухода началось действительное осмысление того, кем же все-таки она была, Надя Рушева. Только ли особо одаренным ребенком, гением от рождения? Или вся ее изумительная личность говорит о ней как о представителе нового, духовно эволюционировавшего поколения?
В современном мире стали появляться дети, обладающие особыми психологическими характеристиками, которые превосходят привычную степень внутренней зрелости, свойственную детям прошлых поколений. Их способности – следствие особой внутренней организации, позволяющей тонко чувствовать других. «Я живу жизнью тех, кого рисую», – говорила Надя. Это и есть ее техника. По прошествии 37 лет после того, как ее не стало, ни один искусствовед не взялся за написание монографии о ее жизни и творчестве. Автор одного из очерков назвал ее «девочка по имени Жизнь» – удивительно верно найденное определение. Продолжая эту мысль, можно сказать, что и метод создания ее рисунков – это проживание или, точнее, – вживание в создаваемый образ. Будь то Маленький принц, герои романа М.Булгакова «Мастер и Маргарита», античные боги, друзья-сверстники или Пьер Безухов и Наташа Ростова.
Автопортрет 1969 г.
Иллюстрации к «Маленькому принцу» 1967 г.
И все же кто она, эта девочка, наделенная особым даром, «проросшая однажды из зерна, занесенного неведомо откуда»? Виктор Киселев, один из тех, кто писал о творчестве Нади, выделил «четко отличимые черты ее характера: целеустремленность, жажду духовного обогащения, тягу к высотам культуры, неодолимое желание увидеть прекрасное и самой утвердить его в окружающем нас мире; отсюда воинствующее отрицание всякого мещанства, всего пошлого, грубого, мелкого и показного». Надя никогда ни на что не жаловалась. Даже если она была чем-то расстроена, удручена, ее настроение выражалось в серьезности создаваемых образов, но ни в коем случае не в упреках судьбе. О своих нерадивых одноклассниках говорила так: «Если хочешь, чтобы они немного потлели, гори дотла сам... Это страшно трудно, но нужно. Нельзя – только себе. Ведь правда?» И она горела! (...)
История Нади Рушевой поразительна во всех отношениях. Как художнику, написавшему за свою короткую жизнь более десяти тысяч (!) работ, ей позавидовал бы любой взрослый. Каждая линия ее рисунка – «священный иероглиф», оставшийся загадкой и для современников, и для нас. Если говорить о ценности ее рисунков в целом, то лучше и проще, чем французский писатель Сент-Экзюпери, не скажешь: «Это по-настоящему полезно, потому что красиво». (...)
